Издана книга памяти жертв политических репрессий XX века в Дагестане

МАХАЧКАЛА, 27 ноября – РИА «Дагестан». По данным архивных уголовных дел УФСБ России по РД, директор Института истории археологии и этнографии ДФИЦ РАН Махач Мусаев издал книгу, посвященную жертвам политических репрессий XX века в Дагестане. Вчера в Российской академии наук в городе Махачкале прошла ее презентация.

Книга выпущена под редакцией ведущего научного сотрудника, руководителя научной группы изучения и публикации исторических источников ИИАЭ ДФИЦ РАН Лейлы Каймаразовой, и в ней публикуются краткие сведения о 8659 репрессированных и впоследствии реабилитированных жертвах политических репрессий 1919-1980 гг.

Открывая презентацию, председатель ДФИЦ Акай Муртазаев отметил, что в истории Дагестана все еще много белых пятен, а эта книга в определенной мере затмевает их часть и дает понять, что же происходило на самом деле в нашей истории.

«В Дагестане, наверное, нет семьи, которую не коснулась политическая репрессия. Многие дагестанцы в этой книге найдут своих родственников, и, по крайней мере, они будут знать, какая была судьба у их предков. Очень важно, что эта работа была инициирована Управлением Федеральной службы безопасности Республики Дагестан. Они к нам обратились со своей инициативой, и у нас сложились хорошие рабочие отношения, которые позволили в сжатые сроки проделать такую большую работу», – подчеркнул Муртазаев.

Пик политических репрессий пришелся на 1930-е годы. Именно эти годы были отмечены жесткими нарушениями прав граждан, законности и демократии, что выразилось в массовых репрессиях, которые коснулись и Дагестана.

«Репрессиям подверглись служители культа, представители интеллигенции, работники партийных и советских органов и даже рядовые труженики промышленности и сельского хозяйства. Они не обошли стороной и сотрудников научно-исследовательского института национальных культур Совнаркома ДАССР. Репрессиям подверглись многие работники культуры Дагестана: Ибрагим Махмудов, Багаудин Астемиров, Рабадан Нуров, Муэддин Чаринов, Татам Мурадов, Абдурагим Далгат и другие. Репрессии усилились в отношении партийных и советских работников после того, как в сентябре 1937 года в газете «Правда» была опубликована статья «Гнилая оппозиция Дагестанского обкома». Из партии были исключены и арестованы первые лица республики: Нажмудин Самурский, Магомед Далгат, Керим Мамедбеков, Джелал-Эд-Дин Коркмасов, Алибек Тахо-Годи и еще более 180 руководителей», – рассказала редактор книги Лейла Каймаразова.

Для историка-кавказоведа – заведующей отделом новой и новейшей истории Дагестана ИИАЭ ДФИЦ РАН Эльмиры Муртузалиевной Далгат репрессии злополучного 1937 года это особенно больная тема. Тогда и в 1941 году в ее роду было репрессировано семь человек: кто-то был расстрелян, кто-то сослан в ГУЛАГ. Из семерых вернулись только трое.

«Этот год в истории нашего рода и моей памяти это страшное кровавое время. Даже когда я где-то вижу цифру 37, сразу вспоминаю репрессии. В детстве в нашей семье не принято было об этом говорить, скрывали, боялись, что мы, дети, на улице кому-нибудь что-нибудь скажем. В нашей семье не говорили о родном брате моего деда о деде Далгате – полковнике царской армии, военном враче, который во время Первой мировой войны ушел сражаться в Европу. И когда он узнал, что после революции тут начались расстрелы царских офицеров, он не вернулся на родину, он остался во Франции. И вот эту историю я узнала, когда уже была взрослой. Не говорили и о моем прадеде Магомеде Магомедовиче Далгате, который еще в середине 19 века получил медицинское образование в Германии и стал первым дипломированным доктором в Дагестане и был депутатом царской думы. Тогда очень боялись, особенно боялись за детей. Родной брат моего отца Гатал – инженер, который строил Гергебильскую ГЭС, был арестован за то, что в 1941 году где-то в компании сказал, что его старшие братья ни за что были репрессированы. Его тут же посадили, и 19 лет он провел в лагерях. Вернулся, когда ему было уже хорошо за пятьдесят лет, создал семью, родил детей, дождался внука, которому дали его имя, и остался несломленным и добрым, даже несмотря на то, что ему пришлось пережить», – вспоминает Эльмира Муртузалиевна.

По словам директора Института истории, археологии и этнографии ДФИЦ РАН Махача Мусаева, в то непростое время репрессий было не избежать. Были и те, кого репрессировали по несколько раз – и в 20-е и в 30-е годы.

«При кардинальной смене строя без репрессий не обойтись. Если репрессий не было, то считайте, что не было и концептуальных изменений. Это показывает история: эволюция проигрывает, если у нее не возникает репрессивный аппарат. Далгаты пострадали бы раньше, если бы Нажмудин Гоцинский пришел к власти, они были идеологическими противниками. Когда мы говорим о репрессиях, почему-то говорим только о репрессиях советского государства. Надо иметь в виду, что и турецкие интервенты, и сторонники установления шариата разного толка, и бичераховцы, деникенцы – все они применяли репрессии в Дагестане», – отмечает директор.

В каждом архивном деле, предоставленном УФСБ Дагестана, уникальные документы и фотографии. Сейчас, по мнению составителя книги, в науке с репрессиями все более или менее ясно. Основной научный вопрос, который остался открытым, – это количество жертв, разница там идет на миллионы. Единственный путь, который позволяет научным сотрудникам решить эту задачу, –   издание книги памяти, где поименно указаны жертвы и данные о их судьбе.

Издание доступно и в электронной версии, оно размещено в открытом доступе на официальном сайте Института археологии и этнографии.