Магомед Магомедов: «Сохранение и развитие языков народов Дагестана – веление времени»
Языковая политика – не выдумка органов государственной власти, тем более не затея ученых-лингвистов, она проводилась и проводится сегодня во всех странах на уровне государства. О языковой политике в Республике Дагестан, работе по сохранению и развитию языков народов республики в беседе с корреспондентом РИА «Дагестан» рассказал директор Института языка, литературы и искусства Дагестанского научного центра Российской академии наук Магомед Магомедов.
«После распада Советского Союза в области целенаправленной языковой политики в Российской Федерации, в том числе и в Дагестане, образовался какой-то вакуум. Это, конечно, не значит, что у нас в Республике языковая жизнь приостановилась и здесь перестали заниматься вопросами языкового строительства. Думаю, нет необходимости напоминать о той огромной работе, которая по-прежнему ведется в Институте языка, литературы и искусства им. Г. Цадасы Дагестанского научного центра РАН, на соответствующих кафедрах Дагестанского государственного университета и Дагестанского государственного педагогического университета. По большому счету вся работа министерства образования и науки, школ республики, издательств, редакций газет и журналов, РГВК и ГТРК и радио в той или иной форме направлена на осуществление языковой политики в республике. Все театры республики, музыкально-песенные коллективы, фольклорные ансамбли по-своему проводят языковую политику. Нельзя сказать, что руководство республики перестало интересоваться вопросами языковой политики или не уделяет внимания проблемам языкового строительства в республике. Достаточно напомнить о создании письменности в 90-е годы трем народам – агулам, рутулам, цахурам.
Но, тем не менее, при всей масштабности, проводимой в республике институтами, вузами, издательствами и др. работы, имеется настоятельная необходимость в выработке общереспубликанской государственной языковой политики. Это не самоцель. И не потому только, что образовался «вакуум», о котором мы говорили выше. Во-первых, имеется ряд проблем, которые по понятным причинам не только не под силу научно-исследовательским институтам, вузам, кафедрам, издательствам, а являются целиком и полностью прерогативой республиканских властей. Во-вторых, возникла настоятельная необходимость привести языковую политику в республике в соответствие с изменившимися в последние десятилетия условиями и сложившейся языковой ситуацией.
Мы все хорошо знаем об уникальности Дагестана, который известен в мире как «страна гор и гора языков».
Но, чтобы сохранить эту уникальность и бороться за его сохранение, необходимо как минимум признать эту уникальность и осмыслить то, в чем заключается эта самая уникальность, которую по-научному в социолингвистике назвали бы дагестанской языковой ситуацией. Если даже пунктирно обозначить все проблемы языковой политики в Республике Дагестан, все равно много времени ушло бы на одно только их перечисление. Образно говоря, этих особенностей намного больше, чем само количество языков. Остановимся лишь на нескольких позициях», – сказал Магомедов.
Он отметил, что, говоря об уникальности, всем, прежде всего, на ум приходит наше многоязычие. «Но (кроме лингвистов) все ли знают, сколько языков в Дагестане? Ведь до сих пор официально нигде ни в одном государственном документе не зафиксировано, сколько насчитывается языков в Дагестане и какие эти языки, как они называются. Согласно Конституции, «государственными языками Республики Дагестан являются русский язык и языки народов Дагестана». Правда, сами дагестанские языки почему-то не перечисляются.
Но дело даже не в количестве и не в точности цифры, хотя это само по себе достаточно ярко иллюстрирует нашу языковую ситуацию, и, замечу, лишний раз подсказывает необходимость принятия Закона о языках народов Дагестана.
В Республике Дагестан функционирует 14 письменно-литературных языков (аварский, агульский, азербайджанский, даргинский, кумыкский, лакский, лезгинский, ногайский, русский, рутульский, табасаранский, татский, цахурский, чеченский). Но далеко не все знают, что значит «письменно-литературный язык». Да, конечно, любому грамотному человеку известно, что на письменно-литературном языке выпускают учебники, газеты, журналы, делают передачи, что на этом языке пишут произведения художественной литературы и т. п.
Однако редко кто задумывается над тем, что литературный язык, независимо от количества народонаселения, к которому он принадлежит, чтобы им нормально пользоваться, необходимо содержать в надлежащем виде, его необходимо обслуживать. Что это значит? Чтобы нормально пользоваться литературным языком, должны быть под рукой как минимум словари: орфографический, национально-русский, терминологический (не говоря о терминологических словарях по отраслям), словарь синонимов, словарь антонимов, фразеологический (национально-русский и русско-национальный) и, конечно, толковый словарь. Каждый литературный язык должен иметь свою нормативную грамматику (отличающуюся по характеру изложения материала и по композиции от научной грамматики и школьного учебника). Причем, среди четырнадцати письменно-литературных языков нет даже двух языков, которые бы функционально были равновелики и у которых проблемы развития полностью совпадали бы и не требовали бы индивидуального подхода как в самой языковой политике, так в языковом строительстве.
Кроме того, должна быть постоянно действующая (подчеркиваю – постоянно действующая) республиканская орфографическая и терминологическая комиссии (со своим штатом научных работников) при Правительстве. Все это – составление словарей, написание грамматик, их издание, учреждение соответствующих структур, в том числе и упомянутой Комиссии должно быть (как само собой разумеющееся) предметом заботы государства.
У нас в Дагестане, помимо литературных языков, представлено также 14 по нашей терминологии бесписьменных языков, т. е. языки, на которых нет письменности и которые не выполняют функции литературных языков (андийский, арчинский, ахвахский, багвалинский, бежтинский, ботлихский, гинухский, годоберинский, гунзибский, каратинский, тиндинский, хваршинский, цезский, чамалинский). Не все бесписьменные языки по своим общественным функциям похожи друг на друга. В Институте языка, литературы и искусства ДНЦ РАН проводится колоссальная работа по составлению словарей по бесписьменным языкам. На сегодняшний день издано 13 словарей. На стадии завершения находятся оставшиеся три словаря – по андийскому, хваршинскому и арчинскому языкам, а также словари по крызскому, удинскому языкам в Республике Азербайджан. Примечательно, что все словари по бесписьменным языкам, составленные специалистами нашего института, были изданы при финансовой поддержке Лейденского университета (Голландия) и Института эволюционной антропологии им. Макса Планка (Германия).
Согласно Федеральному закону о гарантиях прав коренных малочисленных народов Российской Федерации (1999 г.) и Европейской Хартии о региональных языках или языках меньшинств (1992 г.), к которой присоединилась и Российская Федерация, забота о сохранении и свободном функционировании бесписьменных языков также лежит на Республике Дагестан.
Кроме того, Республика Дагестан и Российская Федерация не могут без соответствующего внимания оставить четыре дагестанских бесписьменных языка (будухский, крызский, удинский, хиналугский), носители которых живут на своих исторических территориях в Республике Азербайджан. Предметом внимания и заботы Республики Дагестан должны быть также проблемы языка и культуры нескольких сот тысяч лезгин, аварцев и цахур, которые компактно представлены на своих традиционных территориях в Республике Азербайджан. Насколько можно судить, они в настоящее время (впрочем, как и в предыдущий период своей истории) находятся в меньшинстве и в полной мере испытывают «прелести» разделенных народов. Эти народы в течение последних 60–70 лет подвергались интенсивной ассимиляции, как говорится, по всем правилам и методике, известной в практике бескровного стирания этноса. И это делалось, прежде всего, через языковую ассимиляцию.
Независимо от того, каковы будут взаимоотношения между Республикой Азербайджан и Российской Федерацией, вопрос языкового обустройства наших соотечественников и постоянное внимание к их языковой жизни не может не находиться в сфере национальных интересов Республики Дагестан, он не может не войти как один из ее важнейших позиций в общую дагестанскую языковую политику.
Такая позиция руководства республики, ее общественности будет отвечать законам нравственности и соответствовать установившимся в цивилизованном мире нормам межгосударственных отношений.
Необходимо потребовать на межгосударственном уровне создания для наших земляков в Республике Азербайджан таких же условий для сохранения языков и культур, какие созданы в нашей республике для дагестанских азербайджанцев. Это уже само по себе, даже по самым «либеральным» стандартам мировой социолингвистики – сложнейшая языковая ситуация. Она заслуживает того, чтобы только для ее разрешения была выработана отдельная программа языковой политики», – подчеркнул ученый.
Магомедов отметил, что мы уникальны не только многоязычием и чрезвычайным разнообразием особенностей функционирования языков. «Мы уникальны и своим отношением к родным языкам, крайне низким уровнем национально-языкового самосознания, ярко выраженным или демонстративно утрированным отношением к языкам. Да, можно научно объяснить, почему для дагестанцев родной язык никогда не был и, тем более, сегодня не является, образно говоря, «языком хлеба». Если как точку отсчета взять XV век, в течение последующих пяти столетий языком образования, делопроизводства, официальной переписки, а также языком науки, художественной литературы для дагестанцев был арабский язык, авторитет которого в Дагестане был равен авторитету самой религии. Знание арабского языка в Дагестане давало возможность заработать хлеб насущный и делало человека уважаемой и почитаемой личностью в обществе.
С начала XX века точно таким же (исключая фактор религии) престижным языком стал русский язык. Можно, конечно, порассуждать и попытаться объяснить, почему в Дагестане, даже в однонациональном районе, предмет родного языка и литературы стал второстепенным предметом и почему без этого предмета можно получить аттестат об окончании средней школы, даже с медалью. Но удивительно и уникально другое – мы все привыкли к этой ситуации и ничего не предпринимаем.
В языковой ситуации Дагестана имеются и тревожные стороны. У нас в Дагестане, по нашим данным, в среднем от 30 до 45% людей от каждого коренного народа (а от лакцев – более 70%) живут в городах и находятся «в зоне повышенного риска» – они во втором-третьем поколении, по сути, полностью отрываются от родного языка со всеми вытекающими отсюда последствиями. А ведь это без преувеличения наиболее передовая часть народа, которая должна бы составлять интеллектуальную элиту, цвет нации.
Городские жители (аварцы, даргинцы, кумыки и т.д.) за исключением тех, кто в свое время учился в сельской школе, не умеют ни читать, ни писать на родном языке. Конкретные социолингвистические исследования (а они проводились нашим институтом по многим параметрам и в нескольких ракурсах) и анализ статистических данных показали, что во втором-третьем поколении городские дагестанцы не будут читать и писать на своих родных языках. Вероятность же того, что они будут владеть бытовым разговорным языком, почти равна нулю. Какая будет ситуация в четвертом-пятом поколении, то есть через 20–40 лет, нетрудно представить даже непосвященному!
При этом нужно отметить, что прирост городских жителей за счет приезжих из сельской местности продолжается, он не приостановится и в ближайшем будущем. Но и это бы ничего. Ситуации усугубляется тем, что родным языком не владеют или не будут владеть в будущем научно-техническая интеллигенция, квалифицированные рабочие, врачи, учителя, творческие работники, молодежь, то есть именно та часть народа, которая у всех других народов считается цветом нации, та часть населения, которая создает и развивает родной литературный язык и вообще национальную культуру. Невольно возникает патетический вопрос: что это за народ, у которого национальная интеллигенция не знает своего родного языка, родной литературы, фольклора и не посещает национальный театр?!» – говорит директор ИЯЛИ ДНЦ РАН.
Незнание языка – это видимая часть айсберга, считает он. «Невидимая (т.е. подводная) же часть айсберга приведет в будущем к полной деградации народа.
При формировании языковой политики должно быть принято во внимание слабое знание дагестанцами своих родных языков, прежде всего литературных. Имеются в виду не горожане – об этом мы выше сказали. Речь идет о большинстве населения вообще. Мы располагаем конкретными данными – картина прямо-таки удручающая, об этом можно было бы много и долго говорить. Среди объективных причин такой ситуации серьезного внимания заслуживают следующие: крайне низкое языковое самосознание и низкая языковая культура. Дагестанцы смотрят на свой родной язык как на второстепенный или второразрядный язык. Такое представление у них складывалось веками в силу их традиционного двуязычия, при котором именно второй язык считался престижным, языком литературы, науки. Такими языками были арабский язык, а с конца XIX века – русский. Другое устойчивое мнение – это «родной язык, поэтому не нужно его специально изучать, потому что он свой, родной».
Никакая языковая политика, даже очень продуманная, никакие пропагандистские мероприятия не дадут должного эффекта и положительных результатов, если эта языковая политика будет построена вне учета того обстоятельства, что дагестанцам свой родной язык не нужен. Родной язык почти перестал быть для дагестанцев «языком хлеба» – это в том смысле, что в современных условиях дагестанцы без родного языка могут жить и работать. Незнание родного языка (не говоря о хорошем знании литературного языка) сегодняшнему дагестанцу ни в чем не мешает. В условиях двуязычия дагестанцы теперь, к сожалению, не ощущают особого психологического и нравственного дискомфорта от того, что не владеют литературным языком или вообще родным языком.
Сам по себе объективный процесс – небывалый подъем национального самосознания народов Республики Дагестан создал и языковую ситуацию, ранее неизвестную здесь. Внешне она выражается, в частности, в том, что общественность некоторых бесписьменных народов стала требовать создания письменности на своих родных языках. Представители некоторых диалектов также требуют создания для своих диалектов письменности, мотивируя это тем, что они не понимают или с трудом понимают диалект, на основе которого существует национальная письменность. В этой же связи наблюдаются и такие случаи, когда представители тех или иных диалектов ставят вопрос о необходимости или целесообразности внести коррективы в сложившийся литературный язык сообразно особенностям диалектов. Не буду останавливаться на том, насколько обоснованы и справедливы эти и подобные требования. В положительном или отрицательном отношении к ним реальность таких требований и возможность такой же ситуации должна быть предусмотрена в будущей языковой политике Дагестана», – считает Магомедов.
Он также подчеркнул, что наша уникальность еще и в том, что все мы – и высокие чиновники, и рядовые дагестанцы – смотрим на это философски и, как нам кажется, радуемся, что это объективный процесс дальнейшей консолидации и интернационализации на историческом пути формирования дагестанской нации.
«Фактом признания уникальности языковой ситуации Дагестана и ее осмысления должно явиться принятие закона о языках народов Дагестана, соответствующего реальным специфическим особенностям республики и отвечающего целям сохранения и развития наших языков, защищающего право дагестанских народов и каждого дагестанца на родной язык.
Часто спрашивают: «для чего нужен закон, что это даст?». Во-первых, закон нужно принять хотя бы только потому, что Дагестан является единственной республикой во всей Российской Федерации, которая еще не имеет своего закона о языках. Кроме всего прочего, нашу республику к принятию своего закона обязывает соответствующий закон о языках Российской Федерации. Если всем республикам, в которых представлен два или три языка (вместе с русским языком), закон оказался нужным, то Дагестану, в котором функционирует 14 литературных и столько же бесписьменных языков, он, как говорится, нужен подавно. Не говоря уже о крайне сложной языковой ситуации, многие позиции которой давно нуждаются в том, чтобы они были «подведены» под закон. Впервые за свою историю, за годы Советской власти и постсоветское время народы Дагестана увидят, что их языки – такие же языки, как и другие языки, в том числе и русский язык, что государство признает их равноправие со всеми языками, в том числе и с русским языком.
После принятия закона забота о сохранении и дальнейшем развитии родных языков станет официальной обязанностью государства. Поэтому после принятия закона внимание к родному языку, в какой бы форме оно ни было (устное выступление, статья в газете и т.д.), никем – ни чиновником высокого ранга, ни рядовым учителем – не будет рассматриваться как проявление некоего узкого национализма и сепаратизма, идущего вразрез объективному и прогрессивному процессу дальнейшей консолидации народов Дагестана. Мероприятия различных самодеятельных организаций, народных движений по сохранению и развитию родных языков перестанут быть полулегальными и «полунежелательными» акциями. Такие действия, наоборот, будут рассматриваться и поощряться как помощь государству в реализации закона о языках народов Дагестана. В таких мероприятиях теперь открыто будут принимать участие и чиновники своей национальности.
Закон, конечно, не сможет сделать предмет родного языка и родной литературы «самым любимым предметом» всех учащихся школ, но, с другой стороны, закон не будет позволять получать аттестат об окончании средней школы без положительной оценки по родному языку и литературе в объеме программы и, таким образом, предмет родного языка и литературы займет равное и достойное место среди всех других учебных дисциплин.
Закон, правда, не сможет обязать родителей-горожан дома разговаривать непременно на своем родном языке с тем, чтобы дети имели «языковую среду». Но законом и соответствующими подзаконными актами будет предусмотрен ряд мероприятий, направленных на защиту прав народов Дагестана и каждого дагестанца на свой родной язык. В частности, во всех школах Махачкалы и в других городах и поселках будут сформированы группы по обучению родному языку, и предмет родного языка будет таким же обязательным предметом, как любой другой предмет в данной школе.
Законом будет предусмотрено учреждение постоянно действующей республиканской орфографической и терминологической комиссий при Правительстве Республики Дагестан с соответствующими обязанностями и полномочиями со своим штатом дипломированных научных работников.
Законом будет запрещена дискриминация языков, пропаганда и иные действия, прямо или косвенно направленные против родных языков. Будут запрещены демонстрации и пикеты родителей, требующих исключения из списка обязательных учебных дисциплин предмета родного языка, как это имело место сравнительно недавно в одном из горных районов. Газеты будут иметь право не печатать статьи, пропагандирующие ненужность родных языков.
Наконец, в будущем законе будет четко определен статус русского языка, будет объяснено, почему он занимает и будет занимать ведущее место в общественной жизни Дагестана. Но не потому, что он – язык великого русского народа и ведущей нации в Российской Федерации, а потому что объективные условия дагестанской действительности призвали русский язык на это место. Будет также дано конструктивное и реальное определение понятию «паритетное дагестанско-русское двуязычие».
Я очень коротко, можно сказать, пунктирно обозначил некоторые наиболее острые и тревожные стороны языковой ситуации в Дагестане, которые должны быть, на мой взгляд, в первую очередь учтены при выработке будущей языковой политики нашей республики.
Не буду останавливаться на том, как практически будет сформулирована эта политика. Но бесспорно одно: мы вправе ожидать, что это будет основополагающий документ, в котором найдут отражение наиболее принципиальные позиции по языковой политике, отвечающие интересам языков республики, которые бы соответствовали в целом национальной политике Дагестана и государственным интересам республики. В рамках осуществления языковой политики, видимо, надо будет, прежде всего, принять закон о языках народов Дагестана и подготовить соответствующие акты, обеспечивающие работоспособность закона.
Целесообразно будет выработать Республиканскую программу по изучению, сохранению и развитию языков Дагестана, т. е. план конкретных практических мероприятий с вовлечением для его выполнения Института ЯЛИ ДНЦ, других научно-исследовательских институтов и вузов республики.
Как нетрудно заметить, речь идет о ежедневной практической работе не только в процессе подготовки закона о языках народов Дагестана и других документов, по подготовке программы языкового строительства, но и в дальнейшем по координации всей работы по осуществлению Программы, проведению в жизнь закона о языках народов Дагестана, реализации плана языкового обустройства зарубежных соотечественников.
Понятно, здесь невозможно ограничиться какими-то разовыми поручениями. Принятие закона о языках народов Дагестана было бы актом признания того, что языковая политика в Республике Дагестан действительно является государственной политикой, что языки наши находятся под защитой республики и ее высшего руководства. Общественность Дагестана без какой-либо агитации сама убедилась бы, что отныне в Дагестане за языковую политику взялись серьезно и основательно. А значимость такого понимания для практики успешного проведения языковой политики трудно переоценить», – заключил собеседник агентства.
