Казанфар Магомедов: «Машины скорой помощи изношены почти на 70%»
– Казанфар Магомедович, с какими проблемами сталкивается служба скорой медицинской помощи сегодня?
– У службы скорой помощи есть проблемы, при устранении которых возможно дальнейшее ее развитие и совершенствование. Есть три ключевых вопроса, которые надо решать. Мы их решаем и будем решать по мере возможности. Это кадры, улучшение материально-технической базы и качества оказания медицинской помощи. Не соответствует нормативу и обеспеченность населения бригадами скорой помощью. Даже исходя из того, что в Махачкале население составляет чуть более 700 тысяч человек, положено 70 бригад скорой помощи. А у нас сегодня – с натяжкой 40. Я не мечтаю о том, что их число увеличится до 70, но хотя бы 50-60 бригад нам необходимо. Из-за того, что не хватает бригад скорой помощи, рождается другая проблема – опоздания. Секрета никакого тут нет – есть часы пик вызовов. Они начинаются примерно с 18 часов, после завершения работы поликлиник, и продолжаются до 21-22 часов. На линии – 40 бригад, а в течение часа поступает более 60 вызовов, и как их распределить между имеющимися бригадами? Спад интенсивности звонков наблюдается после полуночи.
– Сколько звонков скорая получает за сутки?
– Бывает по-разному, но сильно цифра не меняется. Буквально на днях было принято 526 вызовов. Нагрузка – до 16 вызовов на 1 бригаду, и это немало. В течение года количество вызовов доходит до 200 тысяч.
Тут есть еще один нюанс: наша скорая сегодня выполняет несвойственные ей функции – обслуживает неотложные вызовы. Мы об этом говорим уже десятилетиями, но толку нет. Ни в одной поликлинике Махачкалы, я уже не говорю о районных больницах, не организованы службы неотложной помощи. Хотя есть приказ министра здравоохранения Дагестана об организации неотложных пунктов при поликлиниках. Скорая не должна выезжать на неотложные вызовы, а количество таких вызовов составляет около трети их общего количества – порядка 33-35%. Для того, чтобы создать неотложную помощь, за поликлиникой должна быть закреплена соответствующая машина и тогда уже сформирована бригада. А на приобретение таких машин опять-таки нужны средства. Такие бригады работали в Махачкале в 80-х годах прошлого века, но сейчас все изменилось. В Санкт-Петербурге, Екатеринбурге и некоторых других субъектах страны скорая помощь отделена от неотложной. При поступлении вызова диспетчеры сразу передают такие случаи в неотложку, что позволяет разгрузить скорую помощь.
Еще нас много отвлекают на общественно-массовые мероприятия, форумы и т.д. Необходимость в машинах скорой помощи в таких местах, наверное, есть, но у нас и так не хватает бригад. Приходится машину «отрывать» от дежурства, а потом они целый день простаивают, не могут работать. Причем это не оплачивается.
– Есть ли проблема нехватки кадров?
– Не хватает врачебных кадров. Приходят желающие, но чаще всего без соответствующего сертификата, а по закону мы без сертификата не имеем права принимать на работу врача скорой помощи. Переподготовка же занимает 11 месяцев и не все соглашаются на нее. Фельдшеры у нас есть, правда, наблюдается текучесть и есть необходимость в их совершенствовании, ведь сегодня требуется высокий профессиональный уровень. Минздравом России утвержден приказ №388 о порядке работы скорой помощи. Согласно ему, штаты должны быть в разы больше. Выполнить его мы не можем из-за недостаточного финансирования. Сейчас республиканский Минздрав рассматривает эти вопросы.
– Расскажите о состоянии материально-технической базы скорой.
– Проблемы с материально-технической базой актуальны не только для Дагестана, но и многих регионов России. Основная проблема – нехватка автотранспорта, устаревшие машины. Их изношенность сегодня составляет около 70%. Машины часто ломаются, сходят с линии в течение дня. Потребность в машинах только по Махачкале сегодня составляет порядка 40 единиц, а по республике – не менее 300 единиц.
Также нуждается в обновлении оборудование, хотя основное у нас есть – пульсоксиметры (прибор, который измеряет пульс и уровень насыщения крови кислородом), ЭКГ-аппараты, дефибрилляторы и т.д.
Проблема еще и в том, что типовой станции скорой помощи в Махачкале нет. Территория есть, можно расширить здания, провести реконструкцию или сделать пристройку. Если для врачей хоть какие-то условия созданы, то для водителей их нет вообще. О строительстве я не говорю, средств на это нет, но хотя бы пристройку или реконструкцию провести необходимо, чтобы создать людям условия для работы.
– Как население относится к опозданиям скорой помощи?
– Не хочу говорить плохо о дагестанцах, но терпения у нашего населения нет. Элементарно с насморком, и это я не преувеличиваю, вызывают скорую помощь и возмущаются, что к нему не приехали сразу. У нас в это время могут быть и другие вызовы – пострадавшие на пожаре, с инфарктом и другие. Куда нам отправить машину в первую очередь? Конечно, на более сложный случай.
Норматив времени доезда автомобиля скорой помощи до больного составляет 20-30 минут. А посмотрите дорожную инфраструктуру в Махачкале – дополнительных полос для спецавтотранспорта нет, водители не уступают дорогу машинам скорой помощи. Хотя проводятся многократные выступления, беседы на эту тему. Это тоже увеличивает время доезда по пациента.
К сожалению, до сих пор имеют место также факты нападения на врачей скорой помощи. Только в этом году было 7-8 случаев. Как может мужчина поднять руку на женщину-врача за то, что бригада опоздала? Этого я понять не могу. Каждый, даже при обычной простуде, считает, что его вызов самый важный и скорая должна чуть ли не дежурить у его подъезда. Повторюсь, у нас бывают более сложные вызовы, куда мы направляем бригаду в первую очередь, поскольку там на кону может стоять жизнь пациента.
– Пациент не всегда адекватно может оценить свое состояние. Как часто пациенты отказываются от госпитализации по показаниям?
– У нас бывают случаи, когда госпитализация нужна по показаниям, но пациенты от нее отказываются. Тогда врач берет расписку об отказе от госпитализации. Таких случаев немного, но они есть. А бывают случаи, когда по показаниям госпитализация не требуется, а больной настаивает на том, чтобы его везли в больницу. И попробуй не отвезти его... А потом возникает конфликт интересов с больницей, потому что там считают госпитализацию необоснованной. Такие случаи в основном относятся к категории неотложных вызовов. Срочные же вызовы в основном заканчиваются госпитализацией.
– Может ли пациент выбрать больницу, в которую его должны госпитализировать?
– Право на выбор медицинской организации у пациента, конечно, есть. Но это говорится о плановой госпитализации. Если говорить о скорой помощи, тут есть несколько нюансов. При оказании экстренной помощи пациента везут в дежурную больницу скорой помощи, где налажена система оказания такой помощи, есть все необходимое оборудование и квалифицированные опытные специалисты.
– Как обстоят дела с лекарственным обеспечением? Все ли препараты, необходимые для работы скорой, имеются?
– С обеспеченностью лекарственными препаратами никаких проблем у нас нет, все сумки укомплектованы лекарствами в соответствии с приказами министерства здравоохранения. Кроме того, мы очень хорошо наладили тромболизис (растворение тромба с помощью лекарственных средств и восстановление кровотока по перекрытому тромбом кровеносному сосуду), подготовили врачей, которые его проводят. Сейчас нормативы даже перевыполнили – успешно проведено более 30 таких манипуляций. Одна ампула препарата для тромболизиса стоит от 90 до 110 тысяч рублей.
– Проводите ли Вы переобучение сотрудников?
– Да, конечно, проводятся занятия по повышению квалификации как на месте, так и с выездом. Скорая помощь – постоянно действующая школа, мы учимся друг у друга, берем на заметку чужие ошибки, чтобы не повторять их в своей практике.
Кроме того, медицина не стоит на месте, каждый день появляются новые препараты, подходы к лечению и так далее. И мы стараемся, чтобы наши врачи были в курсе новшеств и применяли их в работе. Мы строго следим за последипломной подготовкой врачей – через каждые 3-5 лет отправляем их на повышение квалификации. Проводим и подготовку по тематическим направлениям, к примеру, таким, как оказание помощи инфарктному больному или при остром нарушении мозгового кровообращения. Подготовку по оказанию помощи пострадавшим в ДТП и ЧС наши врачи проходили в Санкт-Петербурге, а во Всероссийском центре медицины катастроф готовили преподавателей, которые на месте прочитали лекции населению и водителям санитарного автотранспорта по оказанию первой помощи на месте происшествия. Большинство работников проходит обучение в Дагестанском базовом медицинском колледже и Дагестанской государственной медицинской академии. У нас заключено соглашение с Санкт-Петербургским научно-исследовательским институтом скорой помощи имени И. Джанелидзе, где наши специалисты повышают свою квалификацию.
– Какие качества важны для врачей скорой помощи? Какими критериями Вы руководствуетесь при приеме сотрудников на работу?
– Первое, что должен знать специалист, поступающий к нам на работу, – основные нормативные приказы. Если он знает их, то он знает, как действовать в той или иной ситуации, знаком со стандартом оказания помощи при разных заболеваниях и ситуациях. Это показывает подготовленность специалиста. Кроме того, претендент проходит собеседование с комиссией, отвечает на тестовые вопросы, демонстрирует специальные знания и т.д. И только после этого мы можем принять человека на работу.
Есть квалификационные обязанности врачей и фельдшеров в соответствии с приказами. Там расписано, что должен делать каждый врач и фельдшер. Есть категории людей, в основном среди среднего медицинского персонала, фельдшеров, которые не всегда хотят выполнять квалификационные обязанности. К примеру, в приказе прописано, что фельдшер должен не только снимать ЭКГ, но и расшифровать его, делать непрямой массаж сердца, искусственную вентиляцию легких. Они ссылаются на то, что не должны этого делать, поскольку не являются врачами. Но это требования не мои, а министерства здравоохранения России, и они должны их выполнять, и поэтому мы над этим работаем. Некоторые ответственно подходят к работе, некоторые работают не так качественно. Но работа в скорой помощи очень сложная, тут нужна реакция и умение правильно среагировать в той или иной ситуации, ведь порой врач один на один сталкивается с проявлениями болезни и ему нужно правильно оказать помощь больному. Есть алгоритмы оказания скорой медицинской помощи, мы требуем, чтобы каждый знал их и умел правильно оказывать ее.
– Что нужно изменить в работе скорой помощи, по Вашему мнению, чтобы улучшить ее?
– Сегодня мы держимся по мере своих возможностей, работаем со всей силой и ответственностью. Однако нужно менять некоторые организационные моменты. В частности, количество фельдшерских бригад нам нужно увеличить. Во многих регионах страны количество таких бригад от общего количества составляет не менее 60%. К примеру, в Нижнем Новгороде с населением более 1,4 млн человек из 67 бригад по области врачебных только 5, остальные фельдшерские. К примеру, Дагестан к такому не совсем готов – уровень кадровой подготовки фельдшеров низкий, но доведение фельдшерских бригад до 60% я считаю правильным. У нас пока большая часть бригад – врачебные. Сегодня уклон делается на фельдшерские бригады, в приказах министерства здравоохранения об этом тоже говорится. Есть надежда, что с нового года наши штаты мы сможем привести в соответствие с требованиями приказа №388 Минздрава России и тогда ситуация выровняется.
Кроме того, необходимо открытие дополнительных подстанций в Махачкале. Сегодня здесь только две подстанции, но этого недостаточно для города. Кроме того, необходимо обновить автотранспорт, довести количество выездных бригад хотя бы до 50 единиц, приобрести недостающее медоборудование, компьютеризировать подстанции и главные станции, автоматизировать обработку всех вызовов.
До нового года, согласно приказу Минздрава России, мы должны соединить все подстанции республики в единую сеть. Есть программы для автоматизации работы скорой помощи, но, по нашим подсчетам, на их внедрение необходимо порядка 12 млн рублей. Мы надеемся, что в следующем году в бюджете будут заложены средства на эти мероприятия, это позволит автоматически обрабатывать вызовы и многое другое. Мы сделали, что могли, – в Махачкале ведется звуковая запись разговоров, установлены видеокамеры и т.д. Но этот вопрос без Правительства мы решить не сможем.
