В интервью ИТАР-ТАСС российский боец смешанного стиля, выступающий в абсолютном бойцовском чемпионате UFC, Хабиб Нурмагомедов рассказал о цели завоевать пояс чемпиона, скромности и чувстве юмора звезд смешанных единоборств, резком взлете футбольного клуба «Анжи», безопасности Дагестана и неправильном поведении подростков из кавказских республик, приезжающих в Москву.

Хабиб – боец настолько работоспособный, что порой кажется, будто он не отдыхает вовсе. Даже на интервью с корреспондентом ИТАР-ТАСС Нурмагомедов пришел после тренировки. Услышав байку про то, что кавказский мальчик первым делом после рождения идет в зал единоборств, Хабиб сразу оживился.

«Да, у меня было как раз именно так, – сказал Хабиб с улыбкой. – Когда я родился, мы ещё жили в селе. Мой отец в то время был тренером по вольной борьбе – в сёлах это был вид спорта номер один. Я сколько себя помню, все время на ковре. И начинал я тоже у своего отца. В 2001 году мы переехали в город. Там я посмотрел кассету с боями без правил. И мне захотелось попробовать себя в чем-то новом, связанном с ударной техникой. Хотя я продолжал заниматься вольной борьбой. Отец уже сменил вид единоборств и обучал ребят боевому самбо. Мне тоже захотелось, но он сказал, что нужно сначала научиться бороться в куртке и отправил меня к своему другу, заслуженному тренеру России по дзюдо Джафару Джафарову. Полтора года я тренировался у него, и в 2005 году уже перешел в боевое самбо».

– В нем вы выиграли всё, что можно и нельзя.

– Да. Я выиграл два чемпионата России, два чемпионата мира и многократно побеждал в чемпионате Дагестана. Последний турнир я бы поставил отдельно, потому что его выиграть даже сложнее, чем чемпионат России и чемпионат мира. Потому что в одном весе в чемпионате Дагестана бывает 60-70 человек. Там очень сильная конкуренция! В то время я выступал тогда везде, где только можно. Отец ставил меня на турниры по боксу, грепплингу, самбо, дзюдо, рукопашный бой, боевое самбо. Я, естественно, перегружался. Даже психологически было тяжело, потому что часто проигрывал. Все-таки, это не мои виды спорта. А отец говорил, мол, «иди, выступай, а там поймешь, что понравится». Один раз за месяц я даже проиграл в 7 соревнованиях.

– Пригодился этот опыт в дальнейшей карьере?

– Конечно. Но тогда я даже не думал о том, что буду выступать в Америке. В 2008 году я уже перешел в бои. Сначала провел поединок на Украине, а потом приехал в Москву, чтобы поучаствовать в панкратионе. Там были очень хорошие спортсмены, я выиграл 3 боя, и поступило предложение от «М-1». В первом поединке в 2009 году я встретился с Шахбулатом Шамхалаевым. Я сам рос на его боях. Все видели, как все закончилось. Оттуда и пошла моя уверенность.

- Не смутило тогда, что в «М-1» не было особой конкуренции?

– У нас в России так принято – все организации выращивают своих чемпионов. Я, к примеру, не сторонник такого подхода. Я хочу, чтобы давали биться молодым. Если бы мне не дали выступить против Шахбулата, то неизвестно, кем бы я стал. А так – у меня открылась дорога. В том же ЮФСИ часто меняются чемпионы. Много бойцов показывают себя, и людям это интересно. Но у нас и в «Файт Найтс», и в «М-1», и на ПРОФСИ дерутся одни и те же лица. Их связывают контрактом – так здесь принято. Но смешанные единоборства так развиваются только для определенных бойцов. Но, в целом, вид спорта стоит на месте.

– А какое у Вас отношение к «Файт Найтс» и «М-1»?

– У меня хорошие отношения с Камилем Гаджиевым и Вадимом Финкельштейном. Если бы я был на их месте, то ввёл бы свою политику развития. Но о вкусах не спорят. Все же я считаю, что нужно давать возможность проявить себя молодым бойцам. Я бываю во многих городах России, и все время тренируюсь. В залах я вижу талантливых ребят, и думаю: «Откуда они появляются?». Молодые пацаны по 18-19 лет, а я смотрю на них и думаю: «Вот это чемпион будущий, сто процентов скоро жару даст!». Бои развиваются ежечасно, и все видят, что можно на этом заработать.

– Вы тренируетесь с такими известными бойцами, как Даниэль Кормье и Кейн Веласкес. На ринге – они жесткие, неуступчивые и временами злые. А какие они в жизни?

– Я вот тоже думал, что они и в жизни такие. В первый мой день в зале были вольные тренировки. И я сразу проявил себя, побросал пару звезд. И Кормье меня подозвал к себе и спросил: «Ты кто такой?». А я ответил, что приехал из России и дерусь в ЮФСИ. Он говорит: «Как ты дерешься в ЮФСИ? Я четыре года здесь и до сих пор не дерусь в ЮФСИ!»". А он тогда был чемпионом «Страйкфорса». Потом мы обменялись номерами, и он в первый же день позвал меня в гости. Мы сошлись, потому что он тоже изначально вольник. Кормье – один из лучших тяжеловесов мира. Я сам не ожидал, что все так будет. А там все простые, общительные. Мне нравится эта простота в общении, никакого высокомерия. Как говорится, ничего личного, только бизнес.

– Существует мнение, что «ударникам» тяжелее освоить партер, чем борцам ударную технику.

– Да, такое действительно есть. Человеку иногда за 25, но у него уже нет необходимых для борьбы растяжки, реакции и координации. А бить ты можешь и без всех этих качеств и навыков. Это легче, чем изучать уход из партера, к примеру. Борьба все-таки тяжелее. Я вот до сих пор работаю над ударной. В моём арсенале среди всех слабых мест ударная техника на первом месте. Каждый день я над этим тружусь.

– Но при этом Вы стараетесь закончить бой нокаутом и не доводить до конца поединка.

– Да. Если соперник даст, я его «закончу» в первом раунде. Но такие бойцы, как Трухильо и Тибау, достаточно крепки, чтобы выдержать натиск. С ними тяжело разобраться в первом раунде. Они – бойцы мирового уровня. И внимательно готовятся к бою с тобой. В ЮФСИ тебе дают три месяца перед боем, и вся команда трудится на тебя. Чтобы ты 15 минут поработал, нужно 90 дней подготовки. Это ведь как шахматы. Нужно думать головой, просчитывать варианты. Чтобы победить – недостаточно только физических возможностей, нужно включать все свои умения.

– Недавно бывший чемпион UFC Андрей Арловский сказал, что бойцы в «Прайде» проводили по 6 поединков в год, используя «химию». Как Вы относитесь к употреблению допинга?

– Это нечестно. Если ты дерешься, то должен быть «чистым». Не просто же так сделали допинг-контроль. Тестостероновой терапии скоро придет конец. Ни в одном виде спорта это не используют. Ни в футболе, ни в бейсболе, ни где бы то ни было. Это только в боях. И насчет этого идет большая шумиха. Думаю, это скоро прекратится. Я сталкивался с этим в России. Когда я много выигрывал, говорил, мол, «отец дает ему что-то пить, и он побеждает». В Америке меня проверили 4 раза до и после боя. И все время я был «чистым». У меня была своя голова на плечах. Я тренируюсь, живу по режиму, и этот тестостерон мне не нужен. Для меня главное – выйти в ринг и подраться. Вот мой допинг.

– В Дагестане внимание к футболу привлек взлет «Анжи».

– Да. У нас вообще футбольный бум. Я не пропускаю ни одного матча команды. Даже, когда я бываю в Москве, всегда стараюсь сходить на выездную игру «Анжи». Также я состою в фанатской организации "Дикая дивизия". Это только плюс, что так поднялась наша команда. И во всех видах спорта так. Если кто-то поддерживает и спорт развивается – это намного лучше, чем пиво пить за углом или курить.

– Будет ли «Анжи» в следующем году чемпионом?

– Думаю, что «Анжи» в следующем году может стать чемпионом. Конечно, если «Зенит» и ЦСКА дадут.

– Вы за здоровый образ жизни. Не было таких моментов, когда Вы срывались?

– Нет. Я никогда не курил и не пил. Не потому, что я спортсмен и веду здоровый образ жизни. А потому, что это запрещает моя религия. Я мусульманин, и ислам запрещает пить, курить, ходить в ночные клубы. И в боях мне религия помогает, особенно в психологическом плане. Только она меня может уравновесить. И поражение, и победу дает только Всевышний. И поражению я тоже буду радоваться. Я всегда спокоен. Может, это и есть ключ к успеху, что я всегда надеюсь на Всевышнего, и к любому исходу готов. Ведь я не сразу начал выступать хорошо, сначала я много проигрывал. И всегда принимал поражение достойно.

– Вы иногда ночами смотрите UFC. Кто сейчас в тройке лучших бойцов?

– Считаю, что первый номер – Жозе Альдо. В полулегком весе даже близко никого нет. Все в Америке считают, что Альдо – серьезный боец. На втором месте Джон Джонс. Третий – Кейн Веласкес. Он боец с характером. Веласкес такой спортсмен, что у него тяжело выиграть. Но недавно он пропустил удар, всякое бывает в ЮФСИ. Но по очкам выиграть у него почти невозможно. Если только не напасть на него вдвоем, вместе с судьей (улыбается). А так, иерархия такова, первый – Альдо, второй – Джонс, третий – Веласкес.

– А следите ли Вы за еще одной заокеанской лигой –“ Беллатором”?

– Пристально слежу. Сейчас жду боя Бен Аскрен – Андрей Корешков. И буду болеть за Корешкова. У Андрея есть все шансы выиграть, у него хороший стиль. Я смотрел бои обоих спортсменов, и могу сказать, что Аскрен готов «получить» аперкот Андрея. Корешкову будет трудно сравниться с Беном по борьбе, но в первых двух раундах победить он может. Главное – чтобы бой не затянулся.

– “Беллатор” – конкурентоспособная организация для UFC?

– Больше нет лиг, которые могут конкурировать. ЮФСИ и «Беллатор» борются на каком-то одном уровне. Я бывал на боях обеих лиг. Когда смотришь со стороны, то думаешь «тяжело будет “Беллатору”» конкурировать". А вот владельцы "Беллатора" – компания "Вайяком" – гиганты в финансовом смысле. Хозяева этих лиг как раз могут конкурировать друг с другом. А вот во всем остальном – очень большая разница. Это все равно, что вторая лига чемпионата России по футболу и английская футбольная премьер-лига.

– Как-то после одного из боев американская журналистка спросила Вас про парик. Не смутил Вас такой вопрос?

– Я понял, что они просто не знают, о чем говорят. Это ведь был не парик, а национальный головной убор. Я сообразил, что нужно было ей объяснить, откуда я и откуда папаха.

– Но Вы, судя по всему, любите устроить шоу. Есть скромные бойцы, а Вы как раз их противоположность?

– UFC – это в первую очередь шоу. А уже во вторую – спорт. Чтобы ты был успешен, нужно не только драться. Есть много бойцов, которые долго дерутся в UFC, но их не запоминают. Потому что они не умеют делать шоу. Так, получается иногда, что надо что-то придумать, вроде папахи, футболки с надписью "Если бы боевое самбо было проще, то оно называлось бы джиу-джитсу". Что касается футболки, то отец советовал одеть майку «Анжи» с именем Роберто Карлоса. Но друг предложил сделать по-другому. Незадолго до боя он мне принес новую футболку, и я решил, что надо одеть именно ее. Я хотел доказать бразильцам, что не только они умеют драться и играть в футбол. А мой противник как раз защищал джиу-джитсу. Я же доказал, что наше самбо лучше.

– Перейдем непосредственно к финансам. На что Вы жили, когда не было еще на горизонте UFC?

– Родители помогают. Хотя и женат. Но много моментов бывает. Я считаю, что это нормально, семья всегда должна помогать друг другу. Когда у меня есть деньги, я помогаю. Когда нет, мне помогает отец. Мы и с братом помогаем друг другу. В последнем бою в UFC я почувствовал, что можно зарабатывать хорошие деньги. Но это всё в будущем.

– Но Вы наверняка деретесь не ради денег.

– Деньги для меня на самом последнем месте. Когда мне было 19-20 лет, все мои ровесники работали. И я хотел устроиться в охрану, к примеру. Но отец мне говорил: «Если ты где-то работаешь, то ты уже не спортсмен. Значит у тебя другая работа. Но если ты спортсмен, ты должен жить этим. Ты должен рано вставать и идти тренироваться. Приходить домой, кушать и спать. А все, что тебе нужно, я буду тебе давать. Тебе нужны деньги только на воду и на проезд. А покушать у нас и дома есть». И до сих пор я живу именно так. Когда живу в Москве, обязательно иду на тренировку, а потом отдыхаю. Это самое главное для спортсмена – дисциплина.

– Когда у Вас запланирован следующий бой?

– Пока бой не назначен. Я бы хотел подраться в конце сентября. Мой менеджер сказал, что мы хотим выступить на ЮФСИ 165, где главным боем будет противостояние Джона Джонса и Александра Густафссона. Там же планируется возвращение Би Джей Пенна. И я хочу подраться с ним, это моя маленькая мечта. Наши шансы 50 на 50. Я вдвойне мотивирован и готов к этому бою. Сейчас всё зависит от ЮФСИ. Если он выиграет, то попадет в «десятку». Я же более голодный и мотивированный. Говорят, что это будет его последний бой, и я хотел бы проводить его на пенсию.

– Недавно Вы женились. Возьмете жену с собой в Америку?

– Даже не знаю. Наверное, нет. Она будет мешать моей подготовке. Можно будет как-нибудь поехать на отдых. Но в период подготовки, к примеру, женщины или клубы мешают. Ты не должен думать ни о чем другом, если хочешь чего-то добиться. Ты должен только тренироваться, спать и кушать. Во всем должен быть режим, а жена будет ждать дома и молиться за меня.

– Последний год в UFC дерутся девушки. Как Вы относитесь к женским боям?

– По природе женщина должна воспитывать детей, ждать мужа. Она домохозяйка. Я плохо отношусь к женским боям. Не вижу будущего у этого вида единоборств.

– Недавно контракт с UFC подписал Али Багаутинов. А до отъезда в США он принял участие в вечере бокса и заявил, что он таким образом «развлекался». Вы бы смогли так?

– У меня такого желания нет. Я тренируюсь в одном направлении и у меня одна цель. Мне вообще могут дать титульный бой через один поединок. Я не хочу участвовать ни в грепплинге, ни в боксе, ни в боевом самбо. На это у меня времени нет. А Али любит «развлекаться». Но я бы на его месте этого не делал. Ведь в весе 57 килограмм 14 человек, и среди них нет слабых. Пусть Али лучше готовится. У него есть большие шансы для победы в ЮФСИ. Это его вес. И если он психологически правильно подойдет, то может сделать шумиху.

– Есть ли в России бойцы, которые могут в ближайшее время попасть в UFC?

– Конечно, есть. Вот недалеко от нас сидит Ислам Махачев. Сейчас у него контракт в «М-1», и пока он останется там. Но мы верим в него и ведем его карьеру. Есть и другие ребята. Думаю, что сейчас ЮФСИ начнет подписывать бойцов из СНГ и продвигать лигу в эту часть мира. Они хотят прийти в Россию, и им нужны местные бойцы.

– То есть UFC все же проведет турнир в России?

– Я общался с работниками лиги, и они сказали, что в 2013 году в России ЮФСИ точно не будет. А вот ближе к середине или в конце 2014 года лига придет в нашу страну. У ЮФСИ большая популярность в России, и владельцы не могут пропустить этот момент. Для этого нужны большие люди, чиновники, которые смогут поддержать этот проект. Думаю, что проблем не будет. Смешанные единоборства в нашей стране набирают обороты. Думаю, что через 10 лет этот вид спорта будет стоять наравне с хоккеем и футболом.

– Многие ведь считают смешанные единоборства жестоким видом спорта.

– Все привыкли ассоциировать ММА с названием «бои без правил», а ведь правила есть. Нельзя туда бить, сюда бить. Есть судья. Сейчас всё сильно развивается. В США это очень популярный вид спорта. Бойцов сильно уважают, за этим видом будущее. Но для всех главное – попасть в ЮФСИ. Но этого вида спорта не будет на Олимпиаде. Он, все-таки, профессиональный.

– Разговаривая с одним из ведущих бойцов России, нельзя не спросить про Федора Емельяненко.

– Только когда я начал заниматься боевым самбо, он был спортсменом номер один во всех видах спорта. Его поведение, характер всегда были примером. Он одинаково вел себя, когда выигрывал, и когда проигрывал. Я стараюсь в этом брать у него пример. Федор Емельяненко – тот человек, который дал толчок нашему виду спорта в России. Я никогда не слышал, чтобы про него говорили что-то плохое. Я вырос на его боях. Смотрел, как он валит, нокаутирует, добивает. Я всегда восхищался им как бойцом и человеком.

– Не думали о своем будущем после того, как закончите карьеру?

– Да, у меня есть грань. Если я выиграю пояс ЮФСИ, я оставлю этот вид спорта. Без разницы, когда это произойдет. Даже если через два боя у меня будет пояс, я уйду. Я хочу доказать, что люди, которые имеют желание, дисциплину, характер, могут стать лучшими бойцами мира. Не главное – где тренироваться и с кем. Обычные российские бойцы могут быть чемпионами. Для меня пример – Би Джей Пенн. Он жил на Гавайях и, так же, как и я, иногда приезжал в Америку. И он был чемпионом в двух весовых категориях, тренируясь дома, рядом с родными. После карьеры я, может быть, открою какой-то центр, где буду тренировать и продвигать своих учеников. Буду делать так же, как мой отец.

-– Сейчас многие люди после ситуации с Расулом Мирзаевым и других неоднозначных историй хотят приравнять владение навыками единоборств к холодному оружию.

– В Америке, если ты спортсмен и ударил человека, даже думать не будут. Они считают, что это холодное оружие. И я так считаю. Если ты спортсмен, тренируешься и живешь этим, то легко можешь причинить боль прохожему. Но ты же спортсмен, ты должен осторожно к этому относиться. У меня в жизни было много стычек. И когда я видел, что человек намного слабее, то старался избегать драки. А сейчас я вообще не хожу в такие места, где может такое произойти. Я сижу дома, а там со мной точно ничего не произойдет. А спортсмен не должен никому показывать, что может кого-то нокаутировать или убить. Я это не поддерживаю. Профессиональный спортсмен – это и есть холодное оружие.

– Что бы Вы сказали людям, которые лишний раз стараются не ехать в Дагестан, ссылаясь на неспокойную обстановку?

– Я понимаю этих людей, потому что по телевизору показывают всё именно так. А если показывают, значит, так оно и есть. Я все время там жил, и никогда не видел взрывов. Может, где-то в лесах что-то взрывают, кого-то убивают. Я сам этого никогда не видел. Всегда гуляю, хожу на тренировки, возвращаюсь домой. У нас всё спокойно. Приезжайте ко мне, я вас встречу, и всё будет безопасно.