Исследование о работе детских домой и интернатов Дагестана в годы Великой Отечественной войны провела научный сотрудник Института истории, археологии и этнографии Дагестанского научного центра Российской академии наук Юлия Лысенко. По словам ученого, в годы Великой Отечественной войны количество интернатов и детских домов резко возросло за счет детей-сирот и детей, временно утративших связь с родителями или родственниками.
«По данным органов народного просвещения, только за два первых военных года связь с родителями потеряли почти 200 тыс. детей. Советское правительство в своем постановлении от 23 января 1942 года признало одним из важнейших государственных дел в социальной сфере – устройство детей, оставшихся без родителей. Сама жизнь и время диктовали правила. Несмотря на сложности военного времени, государственные органы власти и общественные организации старались помочь детям и сиротам фронтовиков», – рассказала она.
Так, 14 июля 1943 года было опубликовано обращение колхозников и колхозниц колхоза им. Сулеймана Стальского Касумкентского района «…об организации для осиротевших детей фронтовиков колхозных детских домов, яслей и детских площадок». Секретарь Обкома А. Алиев обязывал горкомы, райкомы ВКП(б) и первичные колхозные организации поддержать инициативу колхозников колхоза им. С. Стальского, обсудив их обращение на общих собраниях колхозников. 29 мая 1943 года было опубликовано постановление Совета Народных комиссаров Дагестанской АССР и Бюро обкома ВКП(б) о бытовом обслуживании детей фронтовиков и мероприятиях по укреплению здоровья детей в летний период 1943 года. В постановлении отмечалась необходимость расширения до 700 человек столовой в летнее время для детей фронтовиков в городе Махачкала, открытия столовых для детей фронтовиков – в Буйнакске – на 300 человек, в Дербенте – на 400 человек, в Хасавюрте – на 300 человек. Предполагалось организовать с 1 июня 1943 года вывоз из городов в пионерские лагеря, а также устройство на детские летние площадки 4 тыс. 920 человек, а из числа воспитанников детских домов организовать в Буйнакске санаторную группу в 200 человек сроком по 45 дней, выделив их в отдельный детдом.
В постановлении отмечалась важность открытия пионерских лагерей и детских площадок, куда направлялись в первую очередь дети военнослужащих, инвалиды Отечественной войны, рабочие и служащие, нуждающиеся в усиленном питании и лечении, не допускать детской безнадзорности. Уже в 1942-1943 учебном году в Дагестане работали 73 интерната, где жили и воспитывались 2 тыс. 930 детей колхозников, детей-сирот и фронтовиков. Большинство интернатов находилось в горных районах. В 1944-1945 учебном году работало 85 интернатов с охватом 3,9 тыс. детей. Многие из них были слабо подготовлены к обслуживанию детей. В Курахском, Кайтагском, Дахадаевском районах в 1943 году питание детей было плохим из-за недостаточного снабжения продуктами. Наркомторг ДАССР и Дагсоюз не отпускали интернатам установленного количества продуктов питания. В Ахтынском интернате при школе вместо печеного хлеба дети получали муку на 10 дней сразу. Помещения в Касумкенте под интернат не были отремонтированы, плохо отапливались, не были застеклены.
В докладе секретаря Дагестанского обкома ВКП(б) А. Алиева на XXIII пленуме обкома «О состоянии и мерах улучшения работы школ республики» отмечалось, что “война принесла страдания и тяготы не только взрослым, но и детям. Немецко-фашистские изверги оставили тысячи детей сиротами и беспризорными, расстреляли их отцов, матерей, разрушили их родные очаги. …Родина пригрела, накормила и одела их, вернула им радость детства”.
В годы Великой Отечественной войны в Дагестанской республике существенно расширилась сеть детских домов. Если в 1940 году в Дагестане было только 7 детдомов, в которых проживало 608 воспитанников, то в 1942 году их было 9, в них воспитывались 1 тыс. 30 детей, в 1944 году их стало 17 со 2 тыс. 479 детьми. Кроме того, функционировала одна республиканская школа глухонемых и слепых, где находился 41 ребенок. Учитывая наличие большого количества детей-сирот, СНК ДАССР постановлением от 3 июля 1943 года открыл еще 4 детских дома в районах на 580 мест, в том числе в Табасаранском - на 130 мест, в Акушинском - на 150 мест, Хасавюртовском - на 150 мест, Касумкентском - на 150 мест.
Уже в конце 1945 года, по словам Лысенко, в республике насчитывалось уже 28 детских домов с охватом 3 тыс. 510 детей. Секретарь Дагестанского обкома ВКП(б) А. Алиев отмечал: “Только в период прошедшего недавно месячника по усилению помощи семьям фронтовиков открыто 11 детских домов. Кроме того, в период месячника открыто 48 колхозных детских домов, в которых воспитывается более 1 тыс. детей фронтовиков”. В детские дома поступали, главным образом, дети, потерявшие родителей во время эвакуации, или родители которых погибли на фронте. Каждый детский дом принимал детей больше, чем полагалось по штату. Много детских домов было открыто в районах Дагестана, эти дома заполнялись, в основном, сиротами из местного населения.
Положение в детских домах в те годы было достаточно сложным, особенно в начале войны. В качестве примера собеседница приводит воспоминания директора Буйнакского детского дома №2 Хава-Ханум Алиевой: «Помню трудности военного времени. Снабжали нас централизованно – и питанием, и всем необходимым, но не всегда отпускалось все то, что было положено. Не хватало жиров, сахара, мануфактуры. Конечно, страна испытывала тогда неслыханные трудности, но тут еще появились расхитители общественной собственности в органах торговли и даже в детских учреждениях.
Собралось как-то республиканское совещание работников детских домов. Все много говорили о том, что надо повысить успеваемость детей по учебным предметам. Попросила я слово и сказала, что, прежде чем хлопотать об успеваемости, нужно подумать о том, чтобы дети были сыты. Поступали они к нам голодные, совершенно истощенные, я не могла смотреть на них спокойно: иногда шла на рынок, на свои деньги покупала хлеб и масло. Вскоре прислали из Буйнакска комиссию и проверили детское снабжение. Комиссия установила крупные злоупотребления. Оказалось, что государство выделяло детям и масло, и сахар, и шоколад; эти ценные продукты расхищали. Когда комиссия закончила работу, в Буйнакске состоялся суд военного трибунала. Зал суда был переполнен. Виновные понесли заслуженное наказание, а питание в детских домах после этого заметно улучшилось», – вспоминала директор детского дома.
Привела Лысенко также воспоминания и бывшего воспитанника интернатов и детских домов Б. Алиева: «…меня определили в интернат в Леваши. Жилось там трудно. Питание было довольно скудным: на день выдавался кусок хлеба – 400 грамм, а также, да и то не всегда, давали кашу. После уроков многие дети ходили по полям (дело было осенью) и собирали остатки картошки и капусты, чтобы подкормиться». В то же время, по словам Ю. Лысенко, он отмечает отличное снабжение в детских домах в селении Усиша, санаторном детском доме в городе Буйнакске. Так, он отмечал, что в селе Усиша неплохо одевали: зимой выдавали теплую одежду, летом – легкую, летнюю, получали и обувь. Кормили в усишинском детском доме тоже хорошо, особенно в дни праздников (1 мая, 7 ноября, Новый год), когда устраивали праздничные обеды».
Дети, живущие в детских домах, так же, как и другие дети страны, помогали фронту по мере возможностей. Так, многие бывшие воспитанники детдомов вспоминают, что собирали лечебные травы. Например, воспитанник одного из них рассказал, что они по мере сил помогали фронту: собирали колоски и шиповник. Особенно ценился крупный черный шиповник, детям говорили, что он очень полезен фронтовикам. Помогали они и местному колхозу: собирали сено на полях и складывали его в стога.
В детских домах и интернатах дети не только жили, учились, но и занимались художественной самодеятельностью, посещали различные «кружки» по интересам. По воспоминаниям Б. Алиева, в интернате работало большое количество разных кружков, регулярно проводились спортивные мероприятия. Он признался, что его особой любовью были занятия в аэроклубе.
При 9 детских домах имелись посевные участки. При 6 детских домах Буйнакска осуществлялось производственное обучение. Дети по расписанию занимались в мастерских детского дома №4, швейных мастерских. В летний период буйнакские воспитанники работали на кожзаводе и в трикотажной артели. Более 160 детей детских домов Буйнакска ежегодно помогали в уборке урожая с огородов.
Все выпускники детских домов после окончания школы направлялись в профессиональные учебные заведения. Все респонденты отмечали роль педагогов и воспитателей детских домов и интернатов в становлении их как личности в трудные военные годы. Они помнят имена многих из них и откуда они родом. Так, Б. Алиев рассказал, что у них был замечательный директор, прекрасная учительница по русскому языку – пожилая русская женщина, которая жила при школе. Если к ней приходили ребята, то она их угощала всем, что у нее было – фруктами, овощами, конфетами. “…Помню, как в 1944 году в качестве воспитателей в детский дом прислали двух молодых офицеров, демобилизованных с фронта по ранению. Хотя сказывались их боевые раны, и, порой, мы видели, как им трудно, они много сил положили на наше воспитание”.
Юлия Лысенко отметила, что работу детских домов и интернатов в годы войны можно поделить на два периода: до и после 1943 года, что связано с коренными изменениями на фронте и, как следствие, в экономическом положении страны: улучшилось обеспечение воспитанников продуктами питания, промышленными, школьными и канцелярскими товарами. Сеть детдомов и интернатов динамично менялась в результате эвакуации детей из прифронтовых территорий страны, а также за счет увеличения количества местных детей-сирот. Также она отметила большую роль педагогов и воспитателей детских учреждений, оказавших большое влияние на воспитанников.
«По данным органов народного просвещения, только за два первых военных года связь с родителями потеряли почти 200 тыс. детей. Советское правительство в своем постановлении от 23 января 1942 года признало одним из важнейших государственных дел в социальной сфере – устройство детей, оставшихся без родителей. Сама жизнь и время диктовали правила. Несмотря на сложности военного времени, государственные органы власти и общественные организации старались помочь детям и сиротам фронтовиков», – рассказала она.
Так, 14 июля 1943 года было опубликовано обращение колхозников и колхозниц колхоза им. Сулеймана Стальского Касумкентского района «…об организации для осиротевших детей фронтовиков колхозных детских домов, яслей и детских площадок». Секретарь Обкома А. Алиев обязывал горкомы, райкомы ВКП(б) и первичные колхозные организации поддержать инициативу колхозников колхоза им. С. Стальского, обсудив их обращение на общих собраниях колхозников. 29 мая 1943 года было опубликовано постановление Совета Народных комиссаров Дагестанской АССР и Бюро обкома ВКП(б) о бытовом обслуживании детей фронтовиков и мероприятиях по укреплению здоровья детей в летний период 1943 года. В постановлении отмечалась необходимость расширения до 700 человек столовой в летнее время для детей фронтовиков в городе Махачкала, открытия столовых для детей фронтовиков – в Буйнакске – на 300 человек, в Дербенте – на 400 человек, в Хасавюрте – на 300 человек. Предполагалось организовать с 1 июня 1943 года вывоз из городов в пионерские лагеря, а также устройство на детские летние площадки 4 тыс. 920 человек, а из числа воспитанников детских домов организовать в Буйнакске санаторную группу в 200 человек сроком по 45 дней, выделив их в отдельный детдом.
В постановлении отмечалась важность открытия пионерских лагерей и детских площадок, куда направлялись в первую очередь дети военнослужащих, инвалиды Отечественной войны, рабочие и служащие, нуждающиеся в усиленном питании и лечении, не допускать детской безнадзорности. Уже в 1942-1943 учебном году в Дагестане работали 73 интерната, где жили и воспитывались 2 тыс. 930 детей колхозников, детей-сирот и фронтовиков. Большинство интернатов находилось в горных районах. В 1944-1945 учебном году работало 85 интернатов с охватом 3,9 тыс. детей. Многие из них были слабо подготовлены к обслуживанию детей. В Курахском, Кайтагском, Дахадаевском районах в 1943 году питание детей было плохим из-за недостаточного снабжения продуктами. Наркомторг ДАССР и Дагсоюз не отпускали интернатам установленного количества продуктов питания. В Ахтынском интернате при школе вместо печеного хлеба дети получали муку на 10 дней сразу. Помещения в Касумкенте под интернат не были отремонтированы, плохо отапливались, не были застеклены.
В докладе секретаря Дагестанского обкома ВКП(б) А. Алиева на XXIII пленуме обкома «О состоянии и мерах улучшения работы школ республики» отмечалось, что “война принесла страдания и тяготы не только взрослым, но и детям. Немецко-фашистские изверги оставили тысячи детей сиротами и беспризорными, расстреляли их отцов, матерей, разрушили их родные очаги. …Родина пригрела, накормила и одела их, вернула им радость детства”.
В годы Великой Отечественной войны в Дагестанской республике существенно расширилась сеть детских домов. Если в 1940 году в Дагестане было только 7 детдомов, в которых проживало 608 воспитанников, то в 1942 году их было 9, в них воспитывались 1 тыс. 30 детей, в 1944 году их стало 17 со 2 тыс. 479 детьми. Кроме того, функционировала одна республиканская школа глухонемых и слепых, где находился 41 ребенок. Учитывая наличие большого количества детей-сирот, СНК ДАССР постановлением от 3 июля 1943 года открыл еще 4 детских дома в районах на 580 мест, в том числе в Табасаранском - на 130 мест, в Акушинском - на 150 мест, Хасавюртовском - на 150 мест, Касумкентском - на 150 мест.
Уже в конце 1945 года, по словам Лысенко, в республике насчитывалось уже 28 детских домов с охватом 3 тыс. 510 детей. Секретарь Дагестанского обкома ВКП(б) А. Алиев отмечал: “Только в период прошедшего недавно месячника по усилению помощи семьям фронтовиков открыто 11 детских домов. Кроме того, в период месячника открыто 48 колхозных детских домов, в которых воспитывается более 1 тыс. детей фронтовиков”. В детские дома поступали, главным образом, дети, потерявшие родителей во время эвакуации, или родители которых погибли на фронте. Каждый детский дом принимал детей больше, чем полагалось по штату. Много детских домов было открыто в районах Дагестана, эти дома заполнялись, в основном, сиротами из местного населения.
Положение в детских домах в те годы было достаточно сложным, особенно в начале войны. В качестве примера собеседница приводит воспоминания директора Буйнакского детского дома №2 Хава-Ханум Алиевой: «Помню трудности военного времени. Снабжали нас централизованно – и питанием, и всем необходимым, но не всегда отпускалось все то, что было положено. Не хватало жиров, сахара, мануфактуры. Конечно, страна испытывала тогда неслыханные трудности, но тут еще появились расхитители общественной собственности в органах торговли и даже в детских учреждениях.
Собралось как-то республиканское совещание работников детских домов. Все много говорили о том, что надо повысить успеваемость детей по учебным предметам. Попросила я слово и сказала, что, прежде чем хлопотать об успеваемости, нужно подумать о том, чтобы дети были сыты. Поступали они к нам голодные, совершенно истощенные, я не могла смотреть на них спокойно: иногда шла на рынок, на свои деньги покупала хлеб и масло. Вскоре прислали из Буйнакска комиссию и проверили детское снабжение. Комиссия установила крупные злоупотребления. Оказалось, что государство выделяло детям и масло, и сахар, и шоколад; эти ценные продукты расхищали. Когда комиссия закончила работу, в Буйнакске состоялся суд военного трибунала. Зал суда был переполнен. Виновные понесли заслуженное наказание, а питание в детских домах после этого заметно улучшилось», – вспоминала директор детского дома.
Привела Лысенко также воспоминания и бывшего воспитанника интернатов и детских домов Б. Алиева: «…меня определили в интернат в Леваши. Жилось там трудно. Питание было довольно скудным: на день выдавался кусок хлеба – 400 грамм, а также, да и то не всегда, давали кашу. После уроков многие дети ходили по полям (дело было осенью) и собирали остатки картошки и капусты, чтобы подкормиться». В то же время, по словам Ю. Лысенко, он отмечает отличное снабжение в детских домах в селении Усиша, санаторном детском доме в городе Буйнакске. Так, он отмечал, что в селе Усиша неплохо одевали: зимой выдавали теплую одежду, летом – легкую, летнюю, получали и обувь. Кормили в усишинском детском доме тоже хорошо, особенно в дни праздников (1 мая, 7 ноября, Новый год), когда устраивали праздничные обеды».
Дети, живущие в детских домах, так же, как и другие дети страны, помогали фронту по мере возможностей. Так, многие бывшие воспитанники детдомов вспоминают, что собирали лечебные травы. Например, воспитанник одного из них рассказал, что они по мере сил помогали фронту: собирали колоски и шиповник. Особенно ценился крупный черный шиповник, детям говорили, что он очень полезен фронтовикам. Помогали они и местному колхозу: собирали сено на полях и складывали его в стога.
В детских домах и интернатах дети не только жили, учились, но и занимались художественной самодеятельностью, посещали различные «кружки» по интересам. По воспоминаниям Б. Алиева, в интернате работало большое количество разных кружков, регулярно проводились спортивные мероприятия. Он признался, что его особой любовью были занятия в аэроклубе.
При 9 детских домах имелись посевные участки. При 6 детских домах Буйнакска осуществлялось производственное обучение. Дети по расписанию занимались в мастерских детского дома №4, швейных мастерских. В летний период буйнакские воспитанники работали на кожзаводе и в трикотажной артели. Более 160 детей детских домов Буйнакска ежегодно помогали в уборке урожая с огородов.
Все выпускники детских домов после окончания школы направлялись в профессиональные учебные заведения. Все респонденты отмечали роль педагогов и воспитателей детских домов и интернатов в становлении их как личности в трудные военные годы. Они помнят имена многих из них и откуда они родом. Так, Б. Алиев рассказал, что у них был замечательный директор, прекрасная учительница по русскому языку – пожилая русская женщина, которая жила при школе. Если к ней приходили ребята, то она их угощала всем, что у нее было – фруктами, овощами, конфетами. “…Помню, как в 1944 году в качестве воспитателей в детский дом прислали двух молодых офицеров, демобилизованных с фронта по ранению. Хотя сказывались их боевые раны, и, порой, мы видели, как им трудно, они много сил положили на наше воспитание”.
Юлия Лысенко отметила, что работу детских домов и интернатов в годы войны можно поделить на два периода: до и после 1943 года, что связано с коренными изменениями на фронте и, как следствие, в экономическом положении страны: улучшилось обеспечение воспитанников продуктами питания, промышленными, школьными и канцелярскими товарами. Сеть детдомов и интернатов динамично менялась в результате эвакуации детей из прифронтовых территорий страны, а также за счет увеличения количества местных детей-сирот. Также она отметила большую роль педагогов и воспитателей детских учреждений, оказавших большое влияние на воспитанников.
Понравилась статья?